Экскурсоводы. К годовщине 2 мая

(Зарисовка к годовщине трагических событий 2 мая. Диалоги подслушаны на улице. Имена действующих лиц изменены)

 

Эпизод первый

Центр Одессы. Жарко. Экскурсовод Татьяна Васильевна, женщина 60+ лет. Вокруг нее небольшая группа туристов из Беларуси, все они сотрудники одного предприятия.

 

– …Знаете, с этим памятником была связана любопытная история. После Октябрьской революции советская власть несколько раз пыталась уничтожить его с помощью тракторов и бульдозеров, но тросы, которые накидывали на памятник для его уничтожения, рвались. В итоге памятник просто оставили в покое. Ну, пройдемьте дальше.

 

Один из мужчин выдвигается поближе к экскурсоводу и громко интересуется.

 

– А где то место, где бендеровцы людей сожгли? Это тоже где-то здесь?

 

– Ну вообще у нас сейчас не принято об этом нельзя говорить, - произносит Татьяна Васильевна, понижая голос. – Вот опять-таки. Знаете, когда к нам приезжают из Белоруссии, из Молдовы, даже есть люди из России, но пока очень мало, то многие первым делом просят показать Дом профсоюзов. Во всем мире об этом говорят, а в Украине забыли, тут всем начхать на погибших. Погибло столько молодых красивых людей – и все молчат. Нельзя, а то сразу запишут в сепаратисты, в террористы…

 

–  Это просто геноцид! – авторитетно произносит другой, краснолицый мужчина. Ветер шелестит зелеными ветками у него над головой. Жара.

 

– Ну если будет желание, я конечно, покажу вам это место, Дом профсоюзов. Только сразу договоримся, чтобы не толпились там – не надо привлекать лишнего внимания.

 

– Да что же стало с Одессой, я не пойму?! Загнали людей как скот и сожгли, а теперь об этом нельзя говорить, - продолжает мужчина. Он сердит. Его жена инстинктивно дергает мужа за рукав футболки, боясь развития этой темы. Но экскурсовод подхватывает на лету – «Загнали!», еще до того как мужчина сумел закончить фразу, и жена выдыхает.

 

– Как скот, на убой, - повторяет он.

 

– А правда, что погибли беременные? – это спрашивает девушка лет двадцати. – Мы тогла смотрели, что одна девочка просила их, кричала, не убивайте ребенка, а ей сказали «Нехер сепаров плодить!» и зарезали, прямо в живот. Прямо в живот!

 

Татьяна Васильевна внимательно смотрит на неё.

 

– Честно скажу, не слышала такого. Вообще, разное говорят. Но точно, что погибла беременная, фотографии были, их все видели, а потом как-то замяли быстро эту тему. И дети были даже, подростки. Вообще трупов гораздо больше, чем официально сообщили. Рассказали про пятьдесят смертей, но было больше сотни. Вообще это такой был страшный день… 2 мая - это наша одесская Хатынь. Может быть, когда власть поменяется, у нас будет улица «Героев второго мая». Верю, хочется верить, что будет. А потом… Люди сдавали кровь, был такой массовый народный подъем, волонтеры приносили в больницы помощь, продукты, а возле больниц стояли националисты, которые отбирали продукты – «чтобы сепарам не досталось!».

 

– Мы всё это видели, - мрачно говорит другой мужчина, худой и седой, хотя лет ему не больше сорока. – Показывали. Эти звери добивали палками и расстреливали в упор прыгавших из окон одесситов... и все это под крики "Слава Украине!". Полным-полно видео в интернете. 

 

– Вы смотрели, а мы это пережили, - соглашается экскурсовод. – Помните, когда пришли матери погибших, они глумились над ними, говорили "опознайте своих негров", показывая на черных, сожженых заживо людей... И никто за это не наказан…

 

У мужчины сжимаются кулаки. Заиграв желваками, он отрывисто говорит:

 

– Почему вы это терпите? Как Одесса позволила сделать с собой такое? Что случилось с одесситами? Надо вам собраться и смести всех фашистов!

 

Татьяна Васильевна осторожно машет рукой.

 

– Давайте потише, на всякий случай. Знаете ли. У нас еще недавно на каждом углу биллборды висели про «бытовой сепаратизм». Там писали, что если вы знаете, что ваш сосед сочувствует Донбассу и России, что кто-то ведет неправильные разговоры, то скорее звоните в СБУ. Чтобы как в тридцать седьмом соседи «стучали» друг на друга.

 

В разговор вступает дородная женщина с мокрым от пота лицом, которое она постоянно вытирает платком.

 

– Для большинства в Беларуси точка невозврата была, когда мы поняли, что наша любимая Украина погибает, это когда тут нацисты пожгли одесситов, а ребят из «Беркута» ставили на колени и избивали. Это их-то, которые пытались остановить переворот! С этого момента мы поняли, что Украина прекратила существование как страна. У наших соседей сын поехал на Донбасс после того. как увидел, что случилось в Одессе... Знаете, как нас дети отговаривали сюда ехать? Да я и сама очень долго решалась – если бы не подруга, что тут живет, не успокоила…

 

Она хочет еще что-то сказать, но внезапно слышится нарастающий рев сирен. Женщина настороженно оглядывается на источник звука - но это всего лишь скорая помощь, едущая по вызову.

 

– А попробуйте сказать в школе что-нибудь, отличное от официальной линии. Скажешь детям что АТО – это война несправедливая, или что это гражданская война между украинцами, сразу скандал и увольнение. А то еще могут и машину сжечь тому учителю, такое тоже было. Они так боятся одесситов. Каждый год на годовщину 2 мая центр города оцепляют. В последний раз даже специально завезли в город этих нацистов из «Азова» со свастикой на эмблеме, с бронированными машинами… Чуть ли не танки пригнали, чтоб одесситы не смогли почтить память... Ладно, мы сбились на грустную тему. Давайте продолжим, а если вопросы возникнут по ходу экскурсии, я на всё отвечу. Сейчас Ваня подвезет нас к бульвару нашего знаменитого земляка – Михал Михалыча Жванецкого, и в самом его начале установлен необычный памятник апельсинам...

 

Эпизод второй.

 

Экскурсовод Леночка. Возраст – до сорока. Возле неё – небольшая группка туристов-галичан, пять человек, трое мужчин и две девушки.

 

– А после того, как у вас террористов уничтожили, все спокойно?

 

Леночка не отвечает: в это время ей кто-то настойчиво звонит, и она раз за разом сбрасывает звонок мобильного телефона. Затем, переводит режим приема звонков на беззвучный и поворачивается к говорившей женщине.

 

- Что вы сказали?

- Когда этих российских террористов уничтожили, в Одессе все стало спокойно? – повторяет она.

 

– Каких? 2 мая? Да, конечно, - рассеяно отвечает Леночка. – Всё в порядке. Сначала было напряженное время, даже взрывы какие-то, а потом успокоилось… Смотрите… Главным строительным материалом в те далекие года был камень ракушечник, который залегал могучим пластом прямо под городом. Выработки этого камня велись на всей территории молодой Одессы без ограничений. Поэтому вскоре под городом появился настоящий лабиринт подземных галерей - катакомб, запутанные ходы которых породили множество легенд…

 

– Так их сожгли или они сами сгорели?

 

– Дом Профсоюзов изнутри загорелся, – говорит Леночка. – Не слушайте бред про то, как людей загоняли в здание, а потом сожгли. Все экспертизы говорят, что изнутри, так как они принесли с собой коктейли Молотова, чтоб бросать в евромайдановцев. Наоборот, когда здание уже загорелось, наши пытались спасти их из огня, хотя, честно говоря, надо ли было? Наши их спасали, а им в ответ – пули с крыши. Как так можно? Если уже говорить начистоту, то понятно, что тогда россияне сожгли своих, чтобы тут поднять бунт против «хунты», как они называли, по примеру Донецка. Чтоб отколоть Одессу от Украины.

 

В беседу вступает молодой парень хипстерского вида.

 

– А правда, что здесь этот день считается днем траура? Я честно говоря, не поверил. День траура по боевикам и сепарам??

 

Леночка пожимает плечами.

 

– Да. Но это временно, у нас просто мэр сейчас такой, на их стороне. Всем нормальным людям уже понятно, что этот день потом будут отмечать, как сейчас 10 апреля, когда Одессу освободили от фашистов в войне. Если так рассудить, тут победа ничем не меньше – получается, что наш город 2 мая спасли от «русского мира», от танков, от ГРАДов. Реально, мы тут тогда стояли на грани, даже вспоминать не хочется. Один шаг оставался, чтобы здесь гастролеры из России создали еще одну «Лугандонию». И я сейчас не экскурсию бы вам проводила, а пряталась от бомб в подвале. Та упаси Боже!

 

– Это точно, - печально усмехается пожилой мужчина.

 

– Но захват Одессы был остановлен ценой жизней и здоровья наших проукраинских ребят! Вот тоже – рассказывают о том, что в Доме профсоюзов сгорели люди, а о том, сколько в тот же день, до этого, одесситов убито было сепаратистами, молчат! А ведь именно после того, как сепары расстреляли евромайдановцев в центре города, одесситы уже решили покончить с этой заразой. Я не понимаю, если вы так хотите Россию, собирайте свои манатки и…

 

– Чемодан, вокзал, Россия – подхватывает кто-то.

 

– Верно. А не тяните за собой в пропасть весь город и всю страну! Если откровенно, то все, кто там сгорел, были противниками нашей страны, и желали прихода к нам в Одессу российских танков. Как те сумасшедшие, что в Донецке кричали: «Путин, введи войска, спаси!». Сами войну в свой дом позвали. У нас тут тоже, до 2 мая, не поверите, были марши с русскими флагами, всё то же самое было. Россию они хотели! А они попробовали бы с китайским флагом по улицам Сибири пройти и кричать при этом «Китай, приди, Китай, спаси!». Чтобы там с ними сделали? Сразу бы спецназ, сразу бы в автозаки и посадили бы на много лет всех участников. А у нас это было в порядке вещей.

 

Вот здесь за углом есть дом, там недавно повесили мемориальную доску погибшему в АТО парню. Там год рождения то ли 96 то ли 97-й... Представляете? Это же ребенок, ну чуть младше моего сына. Как Москве простить смерти наших ребят? Вот как?? Как это всё нам пережить?

 

Туристическая группа молчит. Расслабленно и не спеша гуляющие вокруг люди, зелень улиц - всё диссонирует с этим разговором.

 

Эпизод третий.

 

У одного из туристов звонит телефон, мелодия мессенджера Вайбер. Он отходит в сторону от группы и разговаривает по телефону.

 

– Да, я еще в Одессе. Нормально. Есть перегибы, конечно, но реально - не так страшно, как по телевизору показывают. Все говорят на русском, на улицах, в магазинах проблем нет. Вообще украинского языка не слышали даже.
Так что зря не поехал, советую. Нет, мы не на море. После обеда пойдем. Экскурсию взяли. Очень даже. Экскурсовод очень толковая, Татьяна Васильевна такая, все про Одессу знает, что не спроси. Я телефон взял – она и группы, и индивидуальные туры проводит, наш человек, не из бендеровцев. Когда приедешь, советую взять у неё экскурсию.

 

Эпизод четвертый

 

Татьяна Васильевна поправляет очки и легко переходя с русского на украинский язык, отвечает солидному мужчине в черной майке с большим трезубцем – гербом Украины. 

– Да, вы не первые кто это спрашивает. Многих интересует вопрос безопасности.

 

– А сепаратисты остались еще? – встревает женщина в вышиванке.

 

– Где-то наверное есть, но я не видела, - улыбается Татьяна Васильевна. – И уже не будет. В четырнадцатом году Одесса показала себя украинской. Тогда обычные молодые ребята, патриоты, украинцы, спасли город от этой чумы, отбили атаку россиян и не допустили появления тут очередной псевдореспублики, ОНР. Не отстояли бы Одессу, то мы были б сегодня уже за «поребриком».

 

– Поэтому надо было сепаратизм уничтожать в зародыше – авторитетно произносит мужчина с трезубцем.

 

Экскурсовод соглашается и продолжает: Хоть смерти людей - это страшно, но сколько бы их было, если бы террористам удалось здесь свою «ОНР» устроить? Одесса сейчас была бы вторым Донбассом, тут бы рвались бомбы, гибли люди. Было бы хуже, чем во время румынской оккупации.
Недавно в очередную годовщину показывали документальный фильм, где одна из матерей погибших сказала – если бы её сын не погиб тогда, то отправился бы воевать на Донбасс. О чем можно говорить?

 

Затем Татьяна Васильевна переходит на доверительный шепот.

 

– Знаете, я ведь тоже русскоговорящая, выросла в Советском Союзе и к России всегда относилась нормально. А теперь ненавижу – называли нас «братьями», а потом ударили в спину, отобрали Крым и сейчас пытаются уничтожить нашу страну! Они кричат: «Одесса - русский город», её создали русские! Господи, это вообще настолько смешно… Поэт Константин Батюшков еще на заре 19 века говорил про молодую Одессу – «Это прекрасный город, составленный из всех наций». Одесса появилась на месте турецкого Хаджибея, её строили в разные годы англичанин Валькот, армянин Мазиров, голландцы де Волан и Ванрезант, еврей Минкус, итальянцы Фраполли, Боффо и Бернардацци, француз Отон, молдаванин Портарий, немец Кундерт, поляк Гонсиоровский, чех Прохаска, украинец Нестурх и десятки других... Нашим городом руководили французы Ришелье и Ланжерон, испанец Де Рибас, греки Инглези и Маразли… В общем именно этот «бульон» и сделал Одессу такой неповторимой. Но мы отвлеклись…

 

Татьяна Васильевна показывает туристам на впереди стоящее здание и начинает свой рассказ о Шахском дворце, расположенном над приморским обрывом в конце улице Гоголя.

 

А вечером того же дня экскурсовод Леночка, работая с группой веселых хохотушек неопределенного возраста – сотрудниц хлебзавода из Приднестровья, приехавших на море, отвечая на их вопросы, живописно рассказывала, как бандеровцы добивали битами изувеченных и обожженных людей в Доме профсоюзов…

Одесса всегда умела приспосабливаться.